Путь к станции
Сил больше не было. Я шла, казалось, целую вечность, но огни станции всё не появлялись. Последняя электричка уходила через двадцать минут, зарядка на телефоне предательски села.
Наступила ночь... Всё небо заволокли свинцовые серые тучи. Лил холодный осенний дождь. Изредка, клочками, темнело звездное небо, показывалась луна, освещая унылое поле и узкую тропинку, ускользавшую в чернеющий на горизонте массивный лес. Под ногами чавкала грязь. С промокшей насквозь одежды стекали струйки воды. Холодно.
В голове ежеминутно проносилась одна единственная мысль: «Скорей бы добраться до станции!» Но как назло впереди одиноко темнел лес, вокруг же простиралось унылое поле.
Я шла, не оглядываясь. Дождь заглушал большинство звуков, и от этого было менее страшно. Вошла в лес. Огромные деревья спасали от ливня, но по ногам хлестала влажная трава. Тропинка, виляя между деревьями, уходила всё дальше и дальше. Наконец, привела меня к дому. Он устрашающе чернел на фоне стволов берёз, но был единственным спасением.
Минуту постояв в нерешительности, я постучала в окно. Сначала тихонько, несмело, потом чуть увереннее. В доме зажгли свет.
Послышались шаги, дверь со скрипом отворилась, и на пороге появилась старушка, на вид лет восьмидесяти, в ночной рубашке и пёстром халате, накинутом сверху. Увидев меня, промокшую и уставшую, она, ни о чём не спрашивая, жестом позвала в дом. Я поднялась на крыльцо и вошла в помещение. Дверь шумно закрылась.
Оказавшись в просторной комнате, начала осматриваться. Посередине стоял стол. В углу размещалась настоящая русская печь, но она, видимо, была так же стара, как хозяйка, и по назначению давно не использовалась. Под потолком протянулись две тонкие нити с сушёными грибами. На полу, в большой корзине, ярким пятном краснели ягоды рябины. Вся комната была наполнена ароматами плодов леса. На стене висела старинная икона.
Старушка, тем временем, дав мне сухую одежду, наливает в стакан парного молока и протягивает его мне. Только сейчас я могу заметить, что всё лицо её испещрено морщинами, а глаза, светло-голубые, смотрят с особой грустью и нежностью. Выпив горячего молока, называю себя, рассказываю свою историю. Выслушав, старушка еле заметно улыбается и ведёт меня в комнату, гораздо меньше прежней. Там уже готова постель. Хозяйка, видя моё удивление, с мягкой улыбкой произносит:
- Да уж не первая ты, доченька, не первая. Через меня многие на станцию ходят...
Александра ЗИНОВЬЕВА, гимназия 1590
[ Вернуться назад ]
Наступила ночь... Всё небо заволокли свинцовые серые тучи. Лил холодный осенний дождь. Изредка, клочками, темнело звездное небо, показывалась луна, освещая унылое поле и узкую тропинку, ускользавшую в чернеющий на горизонте массивный лес. Под ногами чавкала грязь. С промокшей насквозь одежды стекали струйки воды. Холодно.
В голове ежеминутно проносилась одна единственная мысль: «Скорей бы добраться до станции!» Но как назло впереди одиноко темнел лес, вокруг же простиралось унылое поле.
Я шла, не оглядываясь. Дождь заглушал большинство звуков, и от этого было менее страшно. Вошла в лес. Огромные деревья спасали от ливня, но по ногам хлестала влажная трава. Тропинка, виляя между деревьями, уходила всё дальше и дальше. Наконец, привела меня к дому. Он устрашающе чернел на фоне стволов берёз, но был единственным спасением.
Минуту постояв в нерешительности, я постучала в окно. Сначала тихонько, несмело, потом чуть увереннее. В доме зажгли свет.
Послышались шаги, дверь со скрипом отворилась, и на пороге появилась старушка, на вид лет восьмидесяти, в ночной рубашке и пёстром халате, накинутом сверху. Увидев меня, промокшую и уставшую, она, ни о чём не спрашивая, жестом позвала в дом. Я поднялась на крыльцо и вошла в помещение. Дверь шумно закрылась.
Оказавшись в просторной комнате, начала осматриваться. Посередине стоял стол. В углу размещалась настоящая русская печь, но она, видимо, была так же стара, как хозяйка, и по назначению давно не использовалась. Под потолком протянулись две тонкие нити с сушёными грибами. На полу, в большой корзине, ярким пятном краснели ягоды рябины. Вся комната была наполнена ароматами плодов леса. На стене висела старинная икона.
Старушка, тем временем, дав мне сухую одежду, наливает в стакан парного молока и протягивает его мне. Только сейчас я могу заметить, что всё лицо её испещрено морщинами, а глаза, светло-голубые, смотрят с особой грустью и нежностью. Выпив горячего молока, называю себя, рассказываю свою историю. Выслушав, старушка еле заметно улыбается и ведёт меня в комнату, гораздо меньше прежней. Там уже готова постель. Хозяйка, видя моё удивление, с мягкой улыбкой произносит:
- Да уж не первая ты, доченька, не первая. Через меня многие на станцию ходят...
Copyright © Конкурс юных репортеров, фотоконкурс, конкурс рассказов, статей Все права защищены.
Опубликовано на: 2010-10-17 (1063 Прочтено)
